Нужна ли баня в Армии? Об этом могут спросить только те, кто сам в ней не служил. А мне лично довелось, хлебнуть армейской экзотики, и это было довольно сурово. В казарме зимой температура не поднималась выше +6 градусов. И только один раз в две недели можно было согреться в поселковой бане, куда нас водили строем. Человек животное теплолюбивое, особенно если его одеть в хреновую шинель.

 

По ночам глубокой осенью во время караула мы просто жутко давали «дубаря». В автопарке, который мы охраняли всю ночь работал грузовик. Он стоял и тарахтел мотором. Его не глушили, боялись потом снова не завести. Мне показали способ, как можно хоть чуть-чуть согреться. Подходишь, к выхлопной трубе работающего грузовика и одеваешь рукав шинели на ее конец. Выхлопные газы начинают идти сквозь рукав, через грудь и выходят наружу в районе подбородка.

У кого хорошее воображение – попытайтесь представить, как это выглядит. А еще попытайтесь представить, как это пахнет! Но я уверяю Вас, если Вы всю ночь стучали зубами от холода, отжимались от земли пытаясь согреться – Вы бы тоже не избежали соблазна и одели рукав своей шинели на эту замечательную трубу и попытались не дышать минут двадцать.

Я часто повторяю, когда заходит речь о бане: «Никогда не сможешь познать истинного удовольствия от тепла, пока истинно не замерзнешь. И наоборот».

Так что нужна, очень нужна Армии полевая баня. Просто теплые палатки и такие парилки, в которых можно хорошенько прогреться, скинуть с себя длительную холодовую усталость. Замерзшее воинское подразделение – может быстро превратиться в деморализованную кучку «пингвинов» сбившихся в стаю спина к спине, чтобы выжить. И такое у нас наблюдалось, когда нас выставляли в поле на ветру осенью в одних гимнастерках.

Читая мемуары ветеранов войны, я однажды обнаружил в них, что люди в окопах больше всего страдали не от страха свистящих пуль, а от холода и сырости. Даже пытка бессонницей затмевалась страданиями от холода.

У меня над рабочим столом висит плакат времен Первой Мировой войны. Вот он, посмотрите:

Из исторических источников достоверно известно, что баня всегда сопровождала русскую армию в том или ином виде. Например Лев Николаевич Толстой задумал сюжет романа «Война и мир» находясь в бане. Но не в обычной, а в походной (мобильной). Во время Крымской компании, он служил артиллерийским офицером и как-то  простудился. Его сослуживец показал ему, как из прутьев (фашинника) и укрывного брезента смастерить палатку. И как из чугунных пушечных ядер сложить каменку для бани. В такой мобильной бане они парились, излечиваясь от простуды.

Со временем у меня накопилось много фактов, что мобильная баня нужна Армии и я решил, что посвящу этому вопросу отдельное внимание.

Хочу рассказать вот про этот снимок.

Звонят мне как-то  прошлой зимой с питерского телевидения 5-й канал. Говорят, что хотят снять сюжет обо мне и моих мобильных банях. Возникает вопрос, куда поедем живьем демонстрировать работу бани в полевых условиях.

А тут я как раз на днях решил сделать подарок нашим военным разведчикам, которые ездят в командировки в горячие точки. В этих горячих точках зимой бывает очень холодно и в бане хочется помыться. Я помню свою службу в Армии и то, как банный день поднимает моральный дух. И наоборот, когда долго мерзнешь в карауле – наступает апатия.

Я и подумал, раз наши ребята по горам скачут, мерзнут, защищая нас – надо им помочь. Короче, связался с командованием одной части, договорились о полевых испытаниях на полигоне. Там у них всегда живет одно из подразделений. Днем и ночью стреляют из всего. Сценарий был такой: приезжаем, показываем, снимаем и оставляем баню в качестве подарка.

Вот мы и поехали к ним в гости с тележурналистами, с условием технику, номера и офицеров не снимать. Только рядовых и без упоминания фамилий и места дислокации. У нас под Новосибирском много специальных подразделений базируется.

Целая эпопея, как мы ждали несколько часов разрешения проехать в их полевой лагерь. Но, когда оказались на месте, все было очень просто, до боли знакомо по личному опыту службы. Та же колючка, бушлаты, валенки.

Выбрал антураж, чтобы не было в кадре привязки к местности. Подтащили Мобибу к какому-то  сараю огороженному колючей проволокой. За проволокой ходит кругами часовой. Мороз стоял слабенький, не больше -10 градусов. Но при этом дул очень сильный ветер, который пронизывал насквозь, так что зуб на зуб очень быстро переставал попадать.

Офицеры прислали рядовых бойцов помогать ставить палатку на ветру. Мы ее только достали из упаковки – она как дельтаплан попыталась улететь. О том, что было ветрено видно по фотоснимку. Подол тулупа у часового отогнулся и на валенках видна поземка.

Сам часовой за все время банных процедур стоял и бдил, но не произнес, ни слова. Хотя ему, конечно, было любопытно. Однако я сам был начальником караула в свое время, и до сих пор помню эту армейскую молитву №  189 из Устава караульной службы: «Часовому запрещается: спать, сидеть, прислоняться к чему-либо, писать, читать, петь, разговаривать, есть, пить, курить, отправлять естественные надобности или иным образом отвлекаться от выполнения своих обязанностей, принимать от кого бы то ни было и передавать кому бы то ни было какие-либо предметы, досылать без необходимости патрон в патронник».

Зато его сослуживцы, которые ставили палатку, сразу поинтересовались: А что это?

Отвечаю: Баня, через полчаса будем в бане париться. В ответ пауза и недоверчивые улыбки:

— Да ну на…ер, какая баня зимой в поле, да еще в палатке?

— А сами увидите. На Вас и будем испытывать.

Поставили тент, привязали ветровые оттяжки к бревнам, чтобы не унесло в поле. Поставили в парилку нашу специальную печь, затопили. Снаружи холодина, а внутри уже затеплело, начало нагреваться.

Минут через сорок, я говорю бойцам – идите за полотенцами и в парилку. Тележурналисты к этому времени тоже изрядно задубели. Но, стоило засунуть нос в парилку, по лицу ударило жаром и ароматом березовых веников. Банный полок, каменка, тазик с вениками. Внутри – настоящая баня. По ушам жжет горячим влажным воздухом. Все ощущения точно такие, как в хорошей жаркой бане.

Еще раз подбрасываю в печь дров и запускаю в парилку трех солдат. Они сразу же обвыклись, начали поддавать на каменку, хлестаться вениками. А тележурналисты поставили у входа на штативе видеокамеру и приготовились снимать их на выходе. Я пообещал, что банные испытатели выйдут красные, и от них будет клубиться густой пар.

Через двадцать минут бойцы стали проситься наружу: Командир – выпускай, мы сейчас сваримся. А я им: Давайте еще грейтесь! Мы мне в кадре нужны красные и потные.

Наконец, выходят наружу. От них исходит такой пар, что фигур почти не видно. Журналисты берут у них интервью, как у людей, которые никогда раньше не знали про Мобибу и каковы их ощущения. Солдаты сказали, что очень удивлены и ощущения, как будто дома попарились.

Сделали еще по три захода. Вскоре журналисты парились вместе с солдатами. А часовой, молча стоял и смотрел на это банное безобразие, как из палатки периодически появляются люди в одних трусах. Красные и потные. Он же в своем тулупе стоял уже второй час и давал дуба. Но продолжал согласно Уставу молчать как рыба.

Все это время как звуковой фон почти непрерывно где-то  совсем рядом в морозном воздухе щелкали автоматные очереди, которые перемежались изредка басовитыми хлопками крупнокалиберных пулеметов. А иногда ухали из пушек танки.

Когда мы уже готовились сворачиваться, но баня еще стояла, подкатил бортовой Урал. Из крытого кузова стали деловито вываливаться коренастые ребята в бушлатах хаки, обвешанные с ног до головы автоматами, ручными гранатометами и пулеметными лентами. Офицер тут же закрыл лицо рукой: Не снимать, меня не снимать! Нельзя. И быстро удалился куда-то.

А бойцы, устало изобразив подобие строя, двинулись в расположение. Уже реально стемнело. Разведчики такие живописные, уставшие, ощетинившиеся как «Русские Рэмбо» пулеметами и гранатометами шли мимо Мобибы. И я понял: Вот, сейчас будет кадр, классный кадр!

И тут же сообразил, что моя мыльница Сонька нифига не вытянет при таком сумраке. И я вскричал, как охотник, от которого ускользает добыча. Как фотограф, от которого ускользает редкий кадр: Бл..ть! Бл..ть! Бл..ть!!!

Так я и остался без этого редкого кадра. Ушли они, сорвалась картинка. Тогда в эту минуту я и решил, что с меня довольно. Надо срочно что-то  решать с фотокамерой.

Количество показов: 1299